Les maraudeurs: retour.

Это была довольно познавательная история. Я бы даже сказал: за-бав-на-я. Итак, холодное, но солнечное декабрьское утро, плавно переходящее в день.
Розье повел плечами и попытался засунуть руки в карманы еще дальше, чем обычно. Последнее, что он любил в этом бренном мире, так это мерзнуть. Бросив мимоходом взгляд в зеркало, Эван спустился в гостиную.
Завтрак он сегодня благополучно проспал, поэтому есть хотелось довольно ощутимо. Комната была пуста, если не считать пары первокурсников. А их вообще мало кто считал.
Эван уселся в одно из мягких кресел и задумчиво посмотрел на гобелен. Изображенный на нем Салазар, казалось, испытывал вселенскую скуку и отвращение ко всем поколениям его «поклонников».
Розье вздохнул: он тоже испытывал эту самую скуку и очень от этого страдал. Слизеринец закинул ногу на ногу и задумался: в принципе, воскресенье – это уже сам по себе праздник. Можно, конечно, сходить в Хогсмит, но парень был не в том настроении, которое располагает к одиноким прогулкам по сугробам.
- А ведь могли и разбудить! – Эван раздраженно цокнул языком и запустил пальцы в волосы.
У Розье появилось четкое ощущение, что его все предали. И это не настраивало на добродушные мысли. Слизеринец сидел и откровенно бесился – обычное состояние, кстати.
Если ничего не случится – день будет потерян. Эван понял это очень четко. Можно, конечно, написать письмо матери и занять делом хотя бы минут тридцать, но из этой затеи редко когда выходило что-то хорошее.

«Дорогая maman!
Я рад, что у вас все хорошо, и что ты обо мне все еще беспокоишься. Твой непутевый сын далеко пойдет, так мне сказали недавно. В прочем, сомневаюсь, что это так, но не хочу тебя расстраивать своим скепсисом по поводу слов моих же сокурсников.
Мой недосягаемый идеал испытывает по отношению ко мне всего лишь одну эмоцию: безразличие. Это напрягает, но я уже почти смирился за шесть с половиной лет. Но обидно.
Предугадывая твои вопросы, хочу ответить, что девушки у меня нет. То ли еще, то ли опять, то ли уже – я не вникаю в такие мелочи, прости меня.
Здоровье мое отменное, а вот настроение – отвратительное. Седьмой курс оказался на редкость скучным, и я уже не могу ждать, когда закончу Хогвартс. Мне что-то подсказывает, что мой девятнадцатый день рождения будет довольно насыщенным временем, а ты знаешь, что у меня хорошая интуиция.
Боюсь, правда, что мне придется за это просить у тебя прощения, но что делать.
С любовью, твой сын.»

Эван улыбнулся, представив, какую реакцию вызовет такое письмо. Наверное, именно по этому, все его письма к матери были довольно краткие и сухие – не за чем расстраивать единственную женщину, которая тебя любит.